Новости

Торжественное мероприятие состоялось в Пинеге Архангельской области в день 12 августа 2012 года. В центре поселка рядом с краеведческим музеем открыт мемориал – два памятных знака, посвященные жертвам политических репрессий. Знаки заключены в оградку, дорога к ним вымощена белой плиткой. Облагорожена территория внутри: посажены деревья и кустарники, разбиты цветники. Все сделано с любовью и заботой...

Слева – «пинежский» знак, выполнен в виде арки с плитой внутри. На плите текст: «Всем жертвам политических репрессий: погибшим в годы красного и белого террора, пострадавшим во время раскулачивания, спецпереселенцам из других областей страны, гражданам, депортированным с территории Польши, эстонцам, мобилизованным в рабочие колонны, узникам Кулойлага и других ИТЛ». Автор знака и текста пинежанка Галина Александровна Данилова. По ее словам, знак выполнен в виде подковы, каких немало находят по гулаговским дорогам на местах лесоповала. В то же время в арке есть что-то от часовенки, а по форме напоминает колокол, который звонит по безвинно погибшим. Да и в целом это удобная для глаз геометрическая фигура. Памятный знак стоимостью по смете 202 тыс. рублей изготовлен на добровольные пожертвования.

Справа – «польский» знак, выполнен в виде двух католических крестов с насечками, напоминающими на просвет еловые деревья, или пинежскую тайгу, куда в 1940 году были высланы поляки и польские граждане. Рядом с крестами плита с датой «1940» и текстом на польском и русском языках: «Памяти поляков, сосланных в Пинежский район, которые остались в этой земле навсегда. В честь добрых людей – россиян, оказавших помощь в тяжелые времена нашим соотечественникам, благодаря которой было им дано вернуться на родину». Автор знака – начинающая карьеру молодой архитектор из Варшавы, автор текста – пан Яцек Матецки, перевод Альбины Егоровой. Памятный знак изготовлен на средства польской стороны.
Фото 3. «Польский» знак
Не миновали Пинегу печальные события первой половины XX века. В двадцати километрах от поселка в Красном Бору находилось Пинежское отделение Кулойлага. По словам автора проекта, если «пошевелить» землю вокруг Полты, Кёлды, Красного Бора – она побелеет от костей узников Кулойлага. Известно, что в этом исправительно-трудовом лагере был очень «широкий» национальный состав, до сорока процентов заключенных – это украинцы, белорусы, поляки, татары, евреи, немцы, латыши, эстонцы, литовцы, узбеки, грузины. У родственников и сочувствующих теперь есть возможность поклониться тем, кто навсегда сгинул в бескрайней пинежской тайге.
Польскую ссылку 1940 года много лет исследует автор этой статьи (мои польские родственники безвинно отбывали срок в Пачихе, а после амнистии работали в колхозе в Пиремени). По архивным документам удалось установить, что в лесозаготовительный трест «Пинеголес» выслано поляков и польских граждан – 3257 чел., или 667 семейств. Их принудительно содержали в леспромхозах: Пинежский (1651 чел.), Карпогорский (976 чел.), Сурский (299 чел.), Выйский (331 чел.). Не все смогли пережить северную ссылку, польские кладбища исчезают в тайге, зарастают лесом и заболачиваются. В своей статье «Польские осадники на Пинежье. Чернецкие в Пачихе» автор подробно описала условия быта и работы поляков в Пинежском и Карпогорском районах (2004 г., Архангельск).
Открытие памятного знака в Пинеге приурочили к дню 12 августа, когда в 1941 году польским гражданам, находящимся на советской территории в заключении или на «других достаточных основаниях» была объявлена амнистия.

Идея увековечить память жертв политических репрессий принадлежит Галине Александровне Даниловой (на фото вторая справа). Это краевед и книголюб, автор книги «Пинега: очерки природы, истории и культуры» (2009 г.) В октябре прошлого года выступила инициатором установки памятных знаков и автором проекта. Основная группы поддержки – сотрудники краеведческого музея во главе с заведующей Татьяной Николаевной Кузнецовой (третья слева). Официальные переговоры, вопросы межевания, присвоения кадастрового номера и другие хлопоты взяла на себя глава МО «Пинежское» Мария Артемьевна Олькина (вторая слева). Так небольшой женский коллектив претворил идею в жизнь, и за это им всем низкий поклон от благодарных потомков! Памятные знаки освятил священник Петр Кузнецов, хор ветеранов торжественно и стройно пропел «многие лета». Пинежане пришли на открытие с цветами в руках. Среди них были дети и внуки репрессированных. Так, Софья Подгайная рассказала присутствующим, как в 1937 году расстреляли ее отца Отто Гандверга, специалиста Ленинградского завода, а их с матерью отправили в ссылку в Пинегу... Почтить память репрессированных прибыли из Архангельска члены польского землячества «Полонии» и Польской организации Борьбы и мученичества. После открытия памятных знаков архангельская делегация во главе с Генеральным консулом Республики Польша посетила захоронение в районе реки Полта, где до 1944 года находился Польский дом-интернат для инвалидов. Путь до Полты в одну сторону – шестьдесят километров…
Татьяна Мельник, историк, участник архангельской делегации
(в 1970-е гг. заведующая школой в Красном Бору)

Дополнение
Стихи Анны Ахматовой, прозвучавшие на открытии мемориала

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же оне поминают меня
В канун моего погребального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его
Ни около моря, где я родилась
(Последняя с морем разорвана связь),
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли...