Aktualności

Прямая речь: Ян Янковски о трагедии под Смоленском и разговоре с Вайдой

22 апреля 2010

Авиакатастрофа под Смоленском объединила российский и польский народы. Трагедия отменила прежние разногласия между правительствами двух государств. Наш сегодняшний собеседник - председатель саратовской региональной общественной организации "ПНКЦ "Полония" Ян Янковски – вспоминает погибших, рассказывает о традициях польской общины, размышляет о творчестве режиссера Анжея Вайды, судьбах католичества.

– Ян Юзефович, какова численность польской общины в Саратовской области?

– В организации "Польский национально-культурный центр "Полония" около 140 человек, хотя в Саратове и области проживают, по данным последней переписи населения, 1083 поляка. А мы считаем, что даже до нескольких десятков тысяч. Это, естественно, уже россияне польского происхождения – третье, четвертое поколение.

Кто-то говорит: "Я поляк, мой прапрадед воевал в январском восстании 1863 года". Этот человек тоже считает себя поляком.

– Чем живет община в Саратовской области?

– Мы отмечаем все государственные и католические праздники. Начиная с 1 января – это Новый год, 8 Марта, Пасха, 2 мая – День Полонии и поляков за границей, есть такой праздник, установленный несколько лет назад, 3 мая – День Конституции, 1 июня – День защиты детей, 11 ноября – День независимости Польши, Рождество. Это основные праздники, которые мы стараемся отмечать. Также мы участвуем во всех мероприятиях, которые проводят в Саратове и области. Например, День города, День знаний, День учителя.

– Как насчет Рождества? Католики отмечают Сочельник с 24 на 25, а также празднуют Рождество 25 и 26 декабря. В России эти дни не всегда оказываются выходными…

– В Польше это нерабочие дни. Я думаю, да и многие католики и православные считают, что нужно как-то объединить Рождество. Я понимаю, что разрыв в две недели: одни отмечают по одному календарю, другие – по другому. Сейчас XXI век, и, я думаю, что в ближайшее время должны по крайней мере подумать над тем, чтобы сделать одну дату. Тем более что Бог один для всех.

– Легко ли быть католиком в Саратове?

– В собор приезжают прихожане, там проводят службы каждый день, вечером после работы. А в воскресенье в 10 часов – месса. Приходят католики и не только. Потому что католический костел открыт для всех. Я считаю, что и церковь также для всех открыта. Когда не было в Саратове католического костела, если мне нужно было помолиться, я ходил в православную церковь. Бабушки обращали на меня внимание, говорили: "Не так крестишься". Я отвечал: "Меня так научили". Помолился про себя, перекрестился. Но бабушки, конечно, зорко смотрят, чтобы все было правильно.

– Как, по-Вашему, связи между Россией и Польшей, между двумя народами, окрепли или ослабли за последнее время?

– После смены власти в Польше в 1989 году и после распада Советского Союза чувствовалось какое-то недопонимание. Россия не хотела, чтобы Польша вступала в НАТО, в связи с этим тоже была напряженная ситуация. Хотя это было в высших эшелонах власти. В средствах массовой информации все это активно обсуждалось.

СМИ создали немножко негативный образ России в Польше и наоборот. С 1992 года, когда наша организация зарегистрировалась, к нам приходили люди и спрашивали: "А как нас там примут, в Польше? Вот что пишут, вот что говорят". Я отвечал: "А Вы съездите и посмотрите. Больше Вы таких вопросов задавать не будете". Действительно, они ездили и их принимали там хорошо. Уже давно я таких вопросов не слышал. Ну, как на Вас могут посмотреть в Польше? Как на людей. В основном, ни в одной стране не смотрят на то, какой ты национальности, а смотрят на то, как ты себя ведешь. Если ты бросаешь окурки, громко разговариваешь, выпиваешь, вот тогда начинают выяснять, откуда ты такой нехороший приехал.

Очень много людей и через нашу организацию ездили в Польшу: и дети ездили, и молодежь. На нашем уровне эта "напряженка" совсем не ощущается, наоборот, с восторгом принимают известие, что к ним из России приехали. В начале 90-х, когда была напряженная экономическая ситуация, интересовались: "Ну, как Вы там? И подбадривали: "Держитесь!".

Но политики есть политики, а некоторых из них я называю "политиканами". Здоровая

политика должна основываться на каких-то человеческих принципах, а когда выискивают занозы у одной страны и у другой, я называю это политиканством. А на уровне людей отношения уже давно теплые. Между нами давно тепло.

Внутри у польских граждан что-то осталось, какая-та обида, недопонимание, связанные с так называемым Четвертым разделом Польши и 1939 годом. Я родился в Польше и как только начал что-то понимать, стал задавать вопросы по поводу 39-го года: "А почему тогда на территории Польши находились советские войска, ведь с Советским союзом у нас не было войны?". Мне дипломатично отвечали: "Так надо было. Вырастешь - поймешь". Естественно, я очень интересовался историей. У меня всегда по этому предмету пятерка была. Я всегда "неудобные" вопросы задавал, просто хотел для себя выяснить правду: "Почему в сентябре началась война с Германией, и тут же произошел раздел Польши?". В российских книгах было четко написано: "Советские войска вступили на территорию Польши для защиты прав белорусской и украинской наций". А у меня сразу вопрос возникал: "Как так?! Ведь там, где я родился, нет белорусов".

Я в 80-м году в Харькове доказывал "с пеной у рта" одному советскому журналисту, что это был Четвертый раздел Польши, это был пакт Молотова-Рибентропа. Это все знают. Этот вопрос не надо было замалчивать столько лет. Хорошо, что обсуждение вопроса начал Горбачев в советском парламенте. Обсуждался он довольно бурно, до раннего утра – я смотрел трансляцию до 3.00.

О том, что произошло в 39-м году, нужно рассказать честно, как с одной стороны, так и с другой. Если бы раньше об этом было официально объявлено, наши отношения после войны были бы лучше. Люди же все знали. Скрыть расстрел более 20 тысяч военнопленных офицеров, генералов невозможно. Польша – маленькая страна.

– Под Смоленском разбился самолет, на борту которого летели президент Польши Лех Качиньский, члены правительства Польши, представители польского военного командования, общественные деятели. Были ли среди погибших авиакатастрофе Ваши знакомые?

– Да, это трагедия, которая постигла польский народ в 70-ю годовщину расстрела польских офицеров. Я как раз в среду, 7 апреля, был в Катыни на встрече двух премьер-министров Дональда Туска и Владимира Путина. Очень хорошие были выступления.

Я в пятницу утром только приехал в Саратов, знал, что в субботу в Катынь прилетает президент, но не смог там остаться из-за работы. Туда из Москвы поехала председатель Федеральной Польской Национально-Культурной Автономии "Конгресса поляков в России" пани Галина Романова. И вот, когда они молились в Катыни, им пришло известие, что президент Польши не долетел – разбился.

В этой авиакатастрофе погибли несколько человек, с которыми я давно работал. Один из них - Матей Плажиньский десять лет назад в качестве председателя польского сейма прилетал с польской делегацией в Саратов.

Погибло еще несколько знакомых, в том числе бывший польский президент в изгнании пан Рышард Качоровски. Ему было более 90 лет. Чуть больше года назад я с ним шел рядом, мы разговаривали, он задавал мне интересные вопросы. Он был таким бодрым мужчиной. Пан Качоровски выше меня ростом, я буквально вприпрыжку за ним бежал. Уже после трагедии я начал смотреть его биографию, он был в 39-м году схвачен в воеводстве Белостоцком, был осужден сталинским режимом и приговорен к смерти за то, что он в какой-то молодежной польской организации работал. Спустя несколько месяцев этот приговор заменили на каторгу. Затем он воевал в Италии под Монте-Касино. Был последним президентом Польши в изгнании с 1989-1990 годы. Прошел такую жизнь непростую и погиб под Смоленском.

Это трагедия всей Польши, погиб цвет нации. Это трагедия и России тоже. Кроме того, что 12 апреля был объявлен Днем общероссийского траура, вице-губернатор Александр Бабичев с членами правительства в костеле передал свои соболезнования. Также свои соболезнования прислал губернатор Саратовской области пан Ипатов и различные организации нацменьшинств.

К нам поступали десятки, сотни, если не тысячи телефонных звонков от людей, которые передавали свои соболезнования. Я хочу выразить огромную благодарность всем, кто поддержал нас в эти трудные дни. Для нас эта поддержка очень важна. Спасибо всем, кто посочувствовал нашей беде.

– По Первому каналу недавно показали фильм "Катынь" Анжея Вайды. Как Вы к нему относитесь?

– Первый раз я смотрел этот фильм три года назад, нам показали его, когда я был в составе делегации от России на съезде "Полония и поляки за границей", который проходил в Варшаве. Очень тяжелый фильм, особенно для поляков. Я думаю, что этот фильм должны увидеть и увидели сначала на канале "Культура", а потом на Первом канале российский граждане. Я думаю, что этот фильм посмотрели много российских граждан. Там показана правда, которую нужно было открыть уже давно. Там не навязывается какое-то определенное мнение, там просто показано то, что было. Я 7 апреля разговаривал с Анжеем Вайдой, который был в Катыни. Он меня спрашивал: "Как фильм принимают россияне?". Я ему ответил: "Они принимают его и должны принимать как историческую правду". Там показан механизм уничтожения людей, которые немножко по-другому думают, чем власть, которая в это время была.

– Не думали о том, чтобы создать в Саратове "польскую улочку" с малоэтажными домиками, покрытыми красной черепицей, ресторанчиком, в котором готовили бы бигос, кнедлики и т.д.?

– Да, такие мысли были. Вы знаете, что на Соколовой горе есть национальная деревня.

Я с восторгом принял предложение, с которым выступил бывший губернатор Саратовской области пан Аяцков - построить национальные дома. Но я поставил определенный вопрос, можно сказать, условие: чье это будет? Как можно что-то построить на непонятно чьей земле? Я, как гражданин Польши, привык к собственности, поэтому в Польше такой вопрос не возникает: там земля давно в частной собственности. А здесь все непонятно было сформулировано. По крайней мере, те вопросы, которые я задал, на сегодняшний день не нашли ответов. Многие построили на условиях, которые предложило региональное правительство, но потом ходили в прокуратуру и объясняли, почему они в Парке Победы что-то построили, и кто им это разрешил. Если бы вопрос с формой собственности был решен тогда, сейчас на Соколовой горе уже было бы что-то польское.

Конечно, в Саратове нужно это организовать. Мы на праздниках готовим польские блюда, в том числе и бигос. Хотелось бы, чтобы россияне, жители Саратова и области где-то могли попробовать польские блюда, так как они очень-очень вкусные. Сырники, шарлотки… А мясные блюда – это вообще что-то! Думаем над тем, как это все сделать.
 

"Взгляд-инфо"

День траура в Саратовской области